История Русской церкви: Катакомбная церковь

В истории Русской православной церкви ХХ века до сих пор есть немало белых пятен, одним из которых является так называемое «катакомбное движение».

Продолжение. Часть первая.

Многочисленные аресты нелегального духовенства, монашествующих и активистов существенно ослабляли Катакомбную церковь, в которую под видом священников проникали сомнительные личности. Настроения того времени хорошо передала в своих воспоминаниях катакомбная игуменья Ефросинья (Махрова Елизавета, 1919 – 2003). «Священников трудно найти было, ведь они скрытые были. Первый священник Иоанн служил у себя дома в деревне, стали к нему ходить. А корни у него откуда? Мы тогда еще не понимали. Долго мы к нему ходили, пока мне не указали, что надо бы узнать, кем он рукоположен. Спросила, а он мне сказал, что вот такимто отцом Серафимом рукоположен, но не в священники, а в дьяконы. Я спросила: «А как же вы служите священником-то?». Он говорит: «Что ж, священников-то нет». Ну, мы и бросили его, стали искать еще. Услышали, что есть отец Анувий. Долго мы не могли к нему попасть, ведь он тайный был. Мы ждали, конечно, долго ждали. А потом письмо пришло: «Готовьтесь». Мы дали телеграмму и поехали, я и еще один старик. Встретили нас на станции Мазурка. Встретила нас там старушка, а они сидели в саду. Мы в сад прошли, я к нему не подошла, только кланяюсь издалека. Ведь все делали втихую, украдкой. Вот покланялись мы. А скоро должен был быть поезд, мы и поехали, они впереди, а мы за ними. Доехали все до станции Калмык, они пошли на квартиру к одной монашке, а мы к другой. Потом за нами приехали молодые ребята и повезли всех на лошади. Поехали, когда стемнелось, они батюшку Анувия и этого старика, приехавшего со мною, положили на телегу и накрыли. Доехали до села, забыла какое, кажется, Варваринка. И вот там всю ночь молились, батюшка Анувий, отец Мелетий и ребята, пять человек. Вот с тех пор мы к отцу Анувию и стали ездить. Он меня тайно постриг и маму мою. У нас много было инокинь, а игуменьей нашей в Воронеже была схимонахиня Агния, постриг она еще до революции приняла».

Схиигуменья Агния (1901 – 1971) руководила катакомбной женской общиной с 1952 г. по 1971 г., когда перед своей смертью разделила ее на две общины - матушки Ольги и матушки Маргариты, будущей схиигуменьи Макарии (Чеботаревой).

Схиигуменья Макария (Чеботарева Мария Ивановна, в монашестве Маргарита, 18 февраля 1911 г. – 4 марта 2004 г.) - родилась в селе Гремячье Воронежской губернии в крестьянской семье. Активный участник катакомбного движения. В июне 1990 г. перешла в юрисдикцию РПЦЗ, легализовала свое положение, и на ее участке земли был построен храм Иверской иконы Божией Матери. Схиигуменья Макария оставила обстоятельные воспоминания о жизни воронежских катакомб. «В 1922 году наша церковь приняла обновленчество, - рассказывала Макария (Чеботарева). - В обновленческую мы не ходили. В 1927 году новая напасть - наш сельский приход перешел в сергианство, приняв декларацию митрополита Сергия. Вот с тех пор мы ходили вместе со старшей сестрой Наталией (умерла в 2000 г. катакомбной схимонахиней Улианией) по округе и искали церкви православные, где еще не приняли эту декларацию... А из дому я ушла еще в 1930 году и странствовала с монашествующими, изгнанными богоборцами из монастырей, живущими где придется. Исполняла разные послушания. В 1937 году приняла иночество от иеромонаха Антония из Толшевского монастыря. Он тайно служил по домам и многих постригал в монашество. Отец Антоний до войны часто у нас бывал. Один раз кто-то заказал сорокоуст по усопшему, так он у нас в доме целый месяц ежедневно служил. Мы с матушкой Иегудиилой сначала снимали комнатку, а потом нам пожертвовали сруб, и мы сами построили домик, и он там служил. В 1942 году во время оккупации германскими войсками я была эвакуирована с двумя болящими монахинями в Хохольский район, занятый немцами. Жили мы там до 1945 года, а потом переехали к схимонахине Мариониле. У схимонахини Марионилы я жила до 1952 года, до ее кончины. В 1952 году приняла мантию от архимандрита Никандра Задонского монастыря. Десять лет он жил в ссылке прежде, чем вернуться в Воронеж. Скончался в 1955 году. В 1956 году мы стали служить протоиерею Иоанну Андриевскому».


Протоиерей Иоанн Андриевский

По смерти архимандрита Никандра (Стурова) руководство катакомбными общинами перешло к протоиерею Иоанну Андриевскому, вернувшемуся в 1955 г. в Воронеж после окончания очередного срока заключения.

Андриевский Иван Ардалионович (в монашестве Иларион, 1875 - 26 июня 1961) - родился в с. Пухово Острогожского уезда Воронежской губернии в семье священника. Окончил Воронежскую духовную семинарию. Секретарь архиепископов Анастасия (Добрадина) и Тихона (Никанорова). С 1920 г. клирик Рождественской церкви г. Воронежа, затем настоятель Воскресенской церкви. Архиепископом Петром (Зверевым) назначен духовником кающихся обновленцев в Воронеже (1925 г.). Арестован 10 мая 1928 г., 31 августа осужден и выслан на 3 года в Среднюю Азию. С 1931 г. проживал в Тамбовской области. В марте 1941 г. арестован как «участник антисоветской организации», приговорен к 8 годам и этапирован в Красноярский край. После освобождения находился в ссылке, содержался в «инвалидном доме». По возвращении в Воронеж служил тайно.

В 1955 – 1956 гг. в Воронежской области вернулась из ссылок и заключений большая группа катакомбного духовенства. Протоиереем Иоанном Андриевским были приняты в общение священники: Иоанн Булгаков из Тулы, Иоанн из Касторной, Феодор Гончаров из Гомеля. Освободившийся из заключения иеромонах Анувий (Капинус) вновь обратился в воронежскую общину с просьбой принять его в молитвенное общение. На этот раз ему не отказали. Иеромонах Анувий произвел постриг протоиерея Иоанна Андриевского в монахи с наречением имени Иларион. Потом уже иеромонах Иларион тайно постриг Анувия в схиму с именем Амвросия.

Приняли монашеский постриг иерей Иоанн из Тулы с именем Илариона и также вернувшийся из заключения иерей Иоанн Скляров с именем Игнатия. В 1955 г. освободился из лагеря и монах Мелетий (Щеглов). Известно, что в начале 1960-х годов он отбывал ссылку в Красноярском крае.

Уже тогда имел сан иеромонаха (имя рукополагавшего архиерея неизвестно). Из ссылки бежал на родину, где проживал на нелегальном положении. По некоторым данным, в 1973 г. он был рукоположен в епископа некими архиереями, по имени Антоний (возможно, что одним из них был Антон Макарович Перепелица-Норец, но об этом священнослужителе практически ничего не известно, кроме того есть сведения, что он погиб в 1943 г. Вторым Антонием мог быть Антоний Голынский-Михайловский, но это только предположение).

Воспоминания схиигуменьи Макарии позволяют погрузиться в ту эпоху: «На праздник «Похвала Божией Матери» (отмечается в субботу 5-й недели Великого поста) отец Иларион был уже лежащим на одре и хотел принять в этот день Святых Тайн. На квартире его собралось человек пять. И сразу появился чекист (они его до самой смерти не оставляли в покое). Чекист зашел и начал записывать находящихся в комнате людей. Двоим удалось скрыться. Одного арестовали, допрашивали, зачем пришел, о чем говорил с «дедом». Допрашиваемый отвечал, что, дескать, искал дом купить и зашел к свояченице, которая тут жила... Так вот и выкручивались... Большие переживания и напряжение, которыми сопровождались все его последние дни, не прошли даром – они ускорили его уход. Перед смертью он сказал нам: «Во всем я грешен, но от православия ни на йоту не отступил». Когда о. Иларион скончался, о. Амвросий его облачал и отпевал, принял служение в воронежской общине. Пришлось ему окормлять и другие приходы, которые по разным причинам оставались без пастыря. Постригал желающих в монашество. Все делалось тайно... Помня благословение о. Илариона, стали искать православного епископа. Прослышали про такого Феодосия Бахметьева, живущего под Свердловском, работающего сторожем. Добрались до него, расспросили, выдал себя за Киево-Печерского Феодосия. Навели справки, оказался он ложным. И связь с ним была прекращена...».


Схииеромонах Амвросий (Капинус).

После смерти иеромонаха Илариона (Андриевского) руководство духовной жизнью нелегальных общин перешло к схииеромонаху Амвросию (Капинусу). Под его руководством в Воронеже несколько раз проходили тайные совещания катакомбного духовенства. Общение священника со своей паствой в те годы обычно строилось следующим образом: верующие передавали странствующим монахиням «исповеди» (записки с указанием грехов), они доставляли их священнику, который по числу записок выдавал запасные Святые Дары. Обычно назначался день и час, когда верующие должны будут причащаться (чаще всего в Рождественский и Великий посты), в это время священник келейно читал разрешительную молитву. Запасные Дары выкладывались на икону, причащающийся, сложив руки крестообразно, подходил и принимал святыню. Священники проводили тайные богослужения только в присутствии самых доверенных лиц, а иногда и в одиночестве (у всех воронежских священников было малое окружение).

По воспоминаниям игуменьи Евфросиньи (Махровой): «Отец Амвросий все время спрашивал приезжающих к нему о епископах, не слышал ли кто что-нибудь. С заграницей не хотел связываться, говорил, что если здесь не разберешься, кто истинный, то там тем более можно легко в яму попасть. Хотел искать епископов, но вскоре заболел и умер в 1966 году, 14 октября. На его похороны собралось вдруг очень много народу. Просто толпы… Гроб несли на руках до кладбища, и народ все норовил под гробом пройти и прикоснуться к нему. Милиция прибыла на кладбище, увидев такое скопление народу. А кого хоронят, так и не могли выяснить там. Потом пришли к слепой старушке, из дома которой выносили гроб с телом отца Амвросия, и стали допытываться, кто это был. Она сказала, что не знает, дескать, пришел странник, попросился отдохнуть и умер. А кто он при этом был, она не знает, так как слепая».

После кончины схииеромонаха Амвросия в 1966 г. управление перешло к катакомбному старцу иеромонаху Игнатию (Склярову) из села Углянец Воронежской области.




Иеромонах Игнатий (Скляров)

Иеромонах Игнатий (Скляров Иван Ефимович, 1892 - 16 января 1972) – родился в селе Баранниковка Харьковской губернии в крестьянской семье. С 1905 г. послушник в Донецком монастыре. В 1917 г. ушел из монастыря и женился. В 1920 г. окончил в г. Харькове пастырские курсы. Служил псаломщиком в с. Углянец Воронежской области. В 1928 г. рукоположен во иерея епископом Иоасафом (Поповым). С 1929 г. священник в с. Гудовка Аннинского района, с 1931 г. - в с. Трясоруково Давыдовского района. В 1931 г. арестован и приговорен к 3 годам ИТЛ, и этапирован в Свирьлаг. В 1933 г. досрочно освобожден, вернулся в с. Углянец, где служил священником. В декабре 1935 г. арестован, приговорен к 8 годам ИТЛ и отправлен в Рыблаг (Ярославская область). 24 мая 1943 г. освобожден и в сентябре вернулся в с. Углянец, служил нелегально в разных селах. В 1945 г. вновь арестован и приговорен к 8 годам заключения. 26 июня 1954 г. освобожден из Минлага и направлен в дом инвалидов. 3 апреля 1956 г. освобожден из-под гласного надзора. Проживал в с. Углянец. Служил тайно.

После смерти иеромонаха Игнатия православных катакомбных священников в Воронеже уже не было, по словам схиигуменьи Макарии (Чеботаревой), «с требами приходилось ездить по всем сторонам. Бывало, попадали и на неканонических, сомнительных и самозванцев...». Часть воронежских катакомбных христиан вошли в общины схииеромонаха Серафима (Маркова) из Тамбова и иерея Федора Гончарова из Гомеля.

Тайное церковное служение тамбовского священника редкое, но не единичное явление в жизни РПЦ, когда архиерей сознательно рукополагал иерея для нелегального служения. Схииеромонах Серафим (Марков Иван Петрович, в монашестве Виссарион, 1894 - 1979) родился в деревне Ташенка Рязанской губернии. В 1945 г. рукоположен в иеромонахи епископом Муромским, викарием Владимирской епархии РПЦ, Николаем (Муравьевым-Уральским), находившимся тогда на покое.15 декабря 1950 г. арестован, приговорен к 10 годам лишения свободы. Срок заключения отбывал в Дубравлаге (Мордовия). Освобожден через 6 лет. Проживал в Тамбове. Служил тайно. По воспоминаниям истинно-православных христиан тщательно скрывал при жизни имя рукополагавшего его архиерея. Но значительная часть воронежской паствы перешла к отцу Никите Лехану из Харькова, который неоднократно приезжал в Воронеж.

Иерей Лехан Никита Авксентьевич (1893 – 7 декабря 1985) родился в Полтавской губернии в крестьянской семье. В 1923 г. рукоположен в священника. Служил в селе Овсюки Черкасской губернии. Трижды судим. В период немецкой оккупации в 1941 - 1943 гг. был настоятелем храма в селе Белоусовка на Украине. Последний раз осужден 5 августа 1952 г. на 25 лет ИТЛ. После освобождения (27 сентября 1955 г.) скитался, затем жил в г. Харькове, служил тайно. Был известен катакомбным христианам на территории всего СССР благодаря активной миссионерской деятельности – по многочисленным письмам и рукописным листовкам. По смерти иерея Никиты отпевал его священник Михаил Рождественский, который и «унаследовал» воронежскую паству.

Протоиерей Рождественский Михаил Васильевич (1901 – 26 сентября 1988) - родился в Петербургской губернии. Окончил духовную семинарию. С 1925 г. настоятель Спасо-Преображенской церкви в Стрельне под Петроградом. 27 декабря 1930 г. арестован по делу Ленинградского филиала ИПЦ. 8 октября 1931 г. приговорен к 3 годам лишения свободы. Освобожден из Белбалтлага в 1933 г., служил в родном селе. С декабря 1937 г. – нелегально в Стрельне. 19 декабря 1943 г. арестован как «руководитель нелегальной группы церковников-иосифлян». 13 марта 1944 г. осужден на 10 лет ИТЛ и этапирован в Воркутлаг. В 1953 году – осужден в лагере на новый десятилетний срок заключения. 5 марта 1955 г. освобожден, направлен в ссылку в Коми АССР, 20 октября 1955 освобожден из ссылки-поселения. Проживал в Брянской, затем в Ленинградской областях, служил тайно по домам верующих.

После смерти отца Михаила Рождественского со стороны воронежских катакомбников предпринимались попытки установить контакты с проживающим в г. Казани «андреевским» иеромонахом Гурием (Павлов Семен Павлович, 1906 – 1996). Однако в июле 1990 г. часть их присоединилась к Русской зарубежной церкви, через епископа Лазаря (Журбенко). Таким образом, членам воронежской катакомбной общины довольно долго удавалось сохранять свое православие, поддерживая длительное время общение со священнослужителями.

Оставшись в результате репрессий и гонений без архипастырского окормления, некоторые катакомбные священники, дабы урегулировать свое каноническое положение, с конца 1960-х годов начали поминать на богослужениях первоиерархов РПЦЗ, считавших, на словах, Катакомбную церковь «церковью-сестрой» по отношению к Зарубежной церкви. Епископ Григорий (Граббе), несколько десятилетий бывший секретарем Синода РПЦЗ, писал об этом: «С конца 70-х и начала 80-х годов появилась некоторая возможность связи между СССР и Западом. В таком порядке, в начале 80-х годов к Синоду обратилась группа в 14 священнослужителей Катакомбной церкви, которые от имени о. Лазаря (Журбенко) сообщили Митрополиту Филарету, что их Епископ умер, а они не смогли найти ему заместителя и поэтому просят принять их в свое ведение... После суждения об этом на Архиерейском Соборе было постановление тайно постричь в монашество и хиротонисать во Епископы клирика Западно-Европейской епархии, у которого в СССР жила сестра, благодаря чему он мог легче получить визу для проезда туда. Этому, тайно рукоположенному епископу было поручено Собором тайно же хиротонисать во епископы о. Лазаря, для возглавления им катакомбных клириков и их общин…». 


Епископ Григорий (Граббе)


Следует отметить, что епископ Григорий (Граббе), говоря о группе священников, имел в виду ставленников епископа Антония (Голынского-Михайловского). Однако в 1990 г. Архиерейский синод РПЦЗ принял решение о непризнании Антония и его ставленников.

10 мая 1982 г. в Москве на квартире катакомбной монахини Феодоры епископом Варнавой (Прокофьевым), тайно рукоположенным Антонием Женевским и Марком Германским, была совершена тайная епископская хиротония о. Лазаря (Журбенко) для окормления катакомбной паствы в СССР. Епископ Варнава ждал приезда о. Михаила Рождественского (он был кандидатом в архиереи), но он не приехал, поэтому поставили Лазаря. За период с 1982 по 1990 гг. епископ Лазарь тайно рукоположил около двадцати новых клириков, положив начало так называемой «лазаревской» катакомбной юрисдикции. Все они пребывали на нелегальном положении и соблюдали все необходимые условия конспиративного существования.

Однако в мае 1990 г. архиерейский собор РПЦЗ принял так называемое «Положение о свободных приходах», которое предполагало начало легального существования епархий и приходов Зарубежной церкви на территории СССР. В июле того же года епископ Лазарь, носивший титул Тамбовский и Моршанский, стал участником архиерейского собора РПЦЗ в Нью-Йорке, на котором произошла его легализация.

Поскольку тайная хиротония епископа Лазаря была вынужденно совершена одним архиереем, то на соборе над ним была совершена дополнительная хиротесия как восполнение хиротонии, совершенной одним епископом. По решению Синода он, выйдя из подполья, возглавил церковное строительство параллельно структурам Московской патриархии.

По прошествии двух десятков лет надо признать, что догматических и канонических различий между РПЦ и РПЦЗ не было и нет. Если отношение ИПЦ к Русской православной церкви всегда было жесткое, как к еретикам, то в РПЦЗ, например, клириков Московской патриархии всегда принимали только через покаяние, никогда не перерукополагали. Канонизация новомучеников и исповедников российских в 1981 г. еще раз наглядно показала, что РПЦ и РПЦЗ – церкви-сестры.

В это время процесс роста общин РПЦЗ в России приобрел достаточно большую динамику: присоединялись приходы из РПЦ и образовывались новые общины. В конце 1990 г. на базе катакомбных приходов и приходов РПЦЗ в СССР была создана Российская православная свободная церковь (РПСЦ), Первоиерархом которой стал епископ Лазарь. Вскоре у РПСЦ появились новые архиереи: Вениамин (Русаленко) и Валентин (Русанцов).

На личности последнего епископа стоит остановиться. Он, так же как и епископ Лазарь, свои диаконские и иерейские хиротонии получил в Московской патриархии, где и служил до перехода в РПЦЗ. Кстати, скандальная слава суздальского священнослужителя (кроме того, что он отвечал за прием иностранных делегаций во Владимирской епархии) не остановила зарубежных епископов, которые прекрасно знали об этом, в их намерении умножить число архиереев в России. Позднее один из участников этой хиротонии епископ Марк не скрывал: «С самого начала известна была двойственность личности тогдашнего архимандрита Валентина… как и то, что настоящей Катакомбной церкви в Росси больше нет... «homo sovieticus».

Конечно, в те годы этого не знали ИПХ в России, поэтому костяк воронежской катакомбной общины вошел в молитвенно-каноническое общение с Зарубежной церковью.

Следует отметить, что в начале 80-х годов, когда катакомбное движение почти полностью лишилось старого духовенства, под Воронежем в селе Гремячье проживал схиархиепископ Серафим (Грудзинов), но основная масса воронежских катакомбников не вступила с ним в общение.

Схиархиепископ Серафим (Грудзинов Максим Сергеевич, в монашестве Савватий, 1901 – 20 марта 1982) – родился в Пермской губернии. В 1919 г. поступил в Шмаковский монастырь Приморского края. С 1925 г. – иеромонах, настоятель Никольского храма с. Зеленый Клин Приморского края. В 1930 г. арестован и 18 апреля того же года приговорен к 5 годам лишения свободы. После освобождения проживал в Астрахани и в Ташкенте, где был вновь арестован. 1 апреля 1946 г. был осужден на 8 лет лишения свободы. Освобожден 24 сентября 1952 года и направлен в ссылку в Мордовскую АССР. 18 мая 1954 года передан в специальный дом инвалидов Зубово-Полянского района Мордовской АССР. С 1977 г. проживал в с. Гремячье Воронежской области, где и похоронен. Кто, когда и при каких обстоятельствах свершил его епископскую хиротонию неизвестно.

В начале 1980-х гг. в Воронежской области появился еще один катакомбный епископ - Досифей (Овсянкин), происходивший из так называемой «алфеевской» ветви каткомбников, иерархию которой большинство ИПХ не признавали, так как считали ее основателя самозванцем.

Основателем этой ветви, а также «секачевской», считается «схиархиепископ» Антоний (Михаил Алексеевич Поздеев) - авантюрист и рецидивист, заявлявший, что в апреле 1925 г. был тайно рукоположен патриархом Тихоном во епископа.

В 1965 г. он вместе с бывшим епископом Пружанским Александром (Гайновским), происходящим из существовавшей во время фашистской оккупации белорусской автокефалии, рукоположил в «епископа» Барнаульского некоего Алфея, ранее рукоположенного в иерея епископом Меладием (ум. в 1973), жившим в г. Россошь Воронежской области. Якобы, за три дня до своей смерти в 1971 г. Антоний Поздеев в одиночку совершил «архиерейскую хиротонию» над Геннадием Секачем, заштатным священником Московской патриархии. «Схимитрополит» Геннадий до своей смерти в 1987 г. сумел создать достаточно разветвленную подпольную структуру. Им и «епископом» Алфеем было рукоположено двенадцать «архиереев». Кроме того Алфей единолично рукоположил во «епископа» своего племянника Александра и иеромонаха Досифея (Овсянкина). Епископ Досифей (в схиме Дионисий) в 1981 г. прервал общение с «алфеевцами» и переехал в с. Гремячье к схиархиепископу Савватию, который принял его через рукоположение. Скончался он 14 мая 1996 г., похоронен в с. Гремячье.

«Епископ» Александр, проживавший длительное время в Воронежской области, стал в 1985 г. главой «алфеевской» ветви Истинно-православной катакомбной церкви, имеющей семь «епископов» и несколько приходов в Сибири, на Алтае и в Воронежском регионе. В настоящее время о его деятельности (и жизни) мало что известно, а духовным лидером этой группы фактически является епископ Евгений (Жиганов), как самый грамотный из них (учился в Московской духовной академии).

Помимо перечисленных священнослужителей у воронежских нелегальных общин были и другие пастыри, однако от кого они приняли иерейскую хиротонию не выяснено. Так, например, особо почитаемый в воронежской катакомбной среде «архимандрит Андрей» известен нам по архивным документам как «юродивый Андрюша», Андрей Васильевич Попов, подвизавшийся в Спасском пещерном храме с. Костомарово и занимавшийся устроением придела святых Веры, Надежды, Любови и матери их Софии и оборудованием колодца. В 1954 г. он скрылся при попытке его ареста и появился после тринадцатилетнего отсутствия уже «архимандритом». До конца жизни (умер в 1982 г.) вокруг него группировалась община. Он, кстати, предсказывал, что придут времена, когда священников будут показывать по телевидению, храмы построят даже там, где их не было, но многие священники будут волками в овечьей шкуре, а потом придет пора новых гонений: «Сейчас сеют на редкое решето, а потом будут на густое».

Поскольку в Катакомбной церкви число духовенства было невелико (старые батюшки умирали, а новых рукополагать было некому), катакомбные общины оказывались без пастырского окормления, на положении так называемой «акефалии».

Истинно-православные христиане во многих местах умирали без исповеди и причастия, похороны совершались без священнического отпевания, младенцы оставались без миропомазания, супружество без таинства венчания. Такое положение угрожало Катакомбной церкви вырождением в сектантство, беспоповство и полным исчезновением. Некоторые катакомбные общины все больше деградировали, в них практиковались заочные венчания, замена богослужений суточного круга акафистами и т.п. С течением времени в этих группах за отсутствием священников их роль стали выполнять странствующие проповедники, пожилые женщины, «чернички». Они служили панихиды, крестили, венчали, а некоторые даже исповедовали и причащали. Таким образом, первоначально заявленная как консервативное движение, Катакомбная церковь положила начало появлению так называемого нового русского сектантства (в отличие от старого, возникшего в XVII – XIX веках).

Религиовед А.И. Демьянов предложил использовать для их наименования термин «культ». Сектами принято считать замкнутые, обособившиеся группы единомышленников, изменившие основы ортодоксального вероучения и церковной практики. Оказавшись вне официальной церкви, катакомбные группы не изменили основ православного вероучения, напротив, они боролись против всяких нововведений. Раздробившись на мелкие толки и направления, они стали культами – небольшими эфемерными группами, сплотившимися вокруг харизматичных руководителей. Культ мал и изолирован, не обладает строгой внутренней дифференциацией. В такие карликовые группы стали вырождаться катакомбные общины.

Организационно подпольные православные общины не были связаны (организации существовали лишь на бумаге, в делах ОГПУ, НКВД, НКГБ, МГБ, КГБ). Но, несмотря на отсутствие общей идеологии (общим было только непризнание благодатности таинств Московской патриархии) и какой-либо четкой организации, подполье существовало - как социальная сеть, религиозная общность и характерная субкультура. Общим во взглядах радикальных истинно-православных групп было стремление как можно меньше контактировать с советским обществом и государством. В связи с этим некоторые ИПХ отказывались брать советские паспорта, работать в штате предприятий и организаций, отдавать детей в школу, служить в армии, прикасаться к деньгам, разговаривать с официальными лицами (т.н. «молчуны») и даже использовать общественный транспорт. По мнению А.И. Демьянова, катакомбное православие – это православие с пессимистическими настроениями ожидания конца света, непримиримым отношением ко всему новому и прогрессивному. Катакомбные группы включали, как правило, жителей одного населенного пункта и состояли из 10 - 15 человек. Существенной особенностью катакомбных общин в первое послевоенное десятилетие являлось наличие значительного количества молодых людей. Так, например, в начале 50-х годов в Липецком районе из 288 известных катакомбников 116 человек были моложе 30 лет. Они составляли весьма деятельную организаторскую и проповедническую силу.

Осенью 1948 г. Совет по делам РПЦ впервые провел через своих уполномоченных масштабное изучение нелегальной церковной жизни на территории РСФСР. Еще до получения этого задания уполномоченный Совета по Воронежской области В.С. Гостев запрашивал у своего руководства, будет ли уместно собирать эти сведения путем секретного циркулярного опроса секретарей райкомов партии.

В своем ответе Г.Г. Карпов указал, что эту информацию предпочтительно собирать лично и из разных источников. По данным В.С. Гостева, на 1 января 1949 г. в Воронежской области действовали 46 подпольных общин и 133 легальных прихода. У 90% нелегальных общин руководителями были простые миряне.

В 1959 - 1961 гг. Институт истории Академии Наук СССР организовал несколько экспедиций под руководством известного исследователя и историка религиозного сектантства А.И. Клибанова в Воронежскую, Тамбовскую, Липецкую и Рязанскую области. Они собрали богатейший, частично опубликованный материал о деятельности ИПХ.

Лица, не признающие благодатности духовенства Московской патриархии, считали храмы, где они служат, оскверненными и поэтому кроме тайных молений в домах и квартирах посещали «природные храмы» – живоносные источники и колодцы, святые пещеры и т.д. Такие места почитались святыми и прихожанами РПЦ и также ими посещались. Во время богослужений у святых источников катакомбники не отделялись от основной массы верующих, зачастую являясь инициаторами этих собраний и руководителями богослужений.

В дни праздников у таких родников собирались до нескольких тысяч человек, приносились и развешивались иконы. На территории Воронежской области насчитывалось несколько десятков таких святых источников. В «Информационной записке Совета по делам РПЦ при СМ СССР о религиозных пережитках, выражающихся в исполнении обрядов и массовых молений по нелегальной (не состоящей на регистрации) церкви» от 25 апреля 1949 г. указывалось, что деятельность нелегальных молитвенных домов, пещер, тайных избушек и т.п. представляет крайне политически вредное явление, что не только борьба с ними, но и их выявление встречает значительные затруднения. Среди «фактов фанатизма» в документе отмечаются «моления у «святого» колодца, находящегося в районе села Синие Липяги Воронежской области, где в день так называемой «девятой Пятницы» (после «пасхи») ежегодно собирается большое число верующих. В 1948 г. в этот день туда прибыло более 2 тысяч человек. Ежегодно в «Ильин день» 2-го августа стекаются толпы людей к святому источнику, находящемуся в лесу на расстоянии 7 км от г. Бутурлиновка. В этот день в 1948 г. с 6 часов утра с разных улиц г. Бутурлиновка верующие с пением молитв двинулись в лес, где у «святого» колодца было уже большое сборище людей. Шествие продолжалось до 4 часов дня».

Интересный случай служения у святого места приводится в документах уполномоченного Совета по Воронежской области. «Близ села Подгорного Хлевенского района в 1945 г. росшая на верху меловой горы яблонька от талой воды сошла вниз в лощину и там стала расти. Народ принял это за чудо и стал собираться туда для богомолья. Весной 1948 г. милиция срубила и убрала яблоньку. Но богомольцы продолжали собираться, приезжали даже из Воронежа. Служат они у источника на горе и внизу, где была яблонька. Служат летом под большие праздники. Богомольцев регулярно до 100 человек, многие из них в возрасте до 20 лет... В начале августа 1948 г. разнесся слух, что вскоре к яблоньке прибудут мать с двумя приросшими к ней сыновьями. 13 августа к вечеру народ стал стекаться толпами числом более 1000 человек. Матери с сыновьями не было. Наутро большинство из собравшихся направились в храм в село Манино за 5 км на богослужение. Чернички, организаторы служб у яблоньки, Церкви патриаршей не признают, относятся к ней враждебно».

В 1958 г. власть начала массированное наступление на «святые места» - 28 ноября было принято Постановление ЦК КПСС «О мерах по прекращению паломничества к так называемым «святым местам». Оно коснулось 700 учтенных властями святых мест на территории СССР.

4 мая 1961 г. Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни», который в народе называли «указом о борьбе с тунеядством». По нему были сосланы и осуждены многие ИПХ, отказывавшиеся официально устраиваться на работу.

В 1961 г. вступила в силу «Инструкция по применению законодательства о культах», утвержденная постановлением Совета по делам РПЦ и Совета по делам религиозных культов от 16 марта 1961 г. Она определяла, что: «Не подлежат регистрации религиозные общества и группы верующих, принадлежащие к сектам, вероучение и характер деятельности которых носит антигосударственный и изуверский характер: иеговисты, пятидесятники, истинно-православные христиане, истинно-православная церковь, адвентисты-реформисты, мурашковцы и т.п.».

В 1961 - 1962 гг. были арестованы многие активные члены катакомбных общин за бродяжничество, тунеядство (отказ от работы в штате государственных учреждений или колхозах), отсутствие паспорта, а значит и прописки.

Согласно справке Управления КГБ СССР по Воронежской области от 30 марта 1961 г., на территории области к истинно-православным христианам примыкало до 600 человек. В основном это были жители Новоусманского (с. Боровое - 30 человек, с. Масловка - 27 человек, с. Рождественская Хава - 12 человек), Аннинского (64 человека - 29 семей), Новохоперского, Подгоренского, Абрамовского, Елань-Коленовского, Лосевского, Калачеевского, Воробьевского районов и г. Воронежа. До 1961 г. около сотни истинно-православных христиан ежегодно собиралось на Коминтерновском кладбище г. Воронежа у могилы «святого Антония» (архиепископа Антония (Смирницкого). В I961 г. эти собрания были пресечены УКГБ СССР по Воронежской области.

Согласно данным Справки «О религиозности населения в Воронежской области в I960-I965 гг.», в области в 1959 гнасчитывалось 720 истинно-православных христиан, в 1960 г. - 650, в 1961 г.- 600, в 1962 г. - 271, в 1965 г. - 241, в 1964 г. - 270, в 1965 г.- 350 человек. В 1965 г. в области имелась 21 незарегистрированная группа ИПХ: семь общин в Новоусманском районе, пять - в Павловском, по две в Аннинском, Бутурлиновском, Калачеевском и Грибановском районах, одна в г. Воронеже.

Напряженность религиозной проблемы стала смягчаться после отставки Н.С. Хрущева осенью 1964 г. К этому времени катакомбное движение было обескровлено и значительно сократилось численно. В 1960 - 1970-х гг., одновременно с урбанизацией, истинно-православное подполье теряло свой массовый характер, частично вливаясь в официальную РПЦ. Так, религиовед А.И. Клибанов отмечал, что в 1950-е гг. в Центрально-Черноземном районе России насчитывалось более трех тысяч истинно-православных христиан, что позволяло назвать Катакомбную церковь «третьей крупнейшей религией в регионе». Но уже в начале 1970-х гг. их численность значительно сократилась, и составляла не более 1,5 тысяч человек.

По словам игуменьи Миропии (Нужной), нынешней настоятельницы женского монастыря в Воронеже Российской истинно-православной церкви, пришедшей в катакомбное движение в 70-е годы, численность последователей была тогда невелика. Опираясь на воспоминания схиигуменьи Макарии (Чеботаревой), у которой в то время была келейницей, она подтверждает, что «когда был отец Иларион (Андриевский) – у нас было несколько тысяч прихожан…».

Исследования, которые проводили в 1970 - 1973 гг. и в начале 1980-х гг. в Центральном Черноземье экспедиции под руководством А.И.Демьянова, выявили разделение ИПХ на несколько толков и общее затухание движения. А.И. Демьянов смог опросить в начале 1970-х гг. 1209 истинно-православных христиан в Тамбовской (501 человек), Воронежской (488), Липецкой (127) и Рязанской (93) областях, которые составляли большую часть проживавших там ИПХ. Возрастная характеристика ИПХ Воронежской области была такова: до 40 лет- 48 чел, до 60 лет - 175, 60 лет и старше – 265 человек. В начале 1980-х гг. А.И.Демьянову удалось выявить в Воронежской области только 262 истинно-православных христианина. Материалы,собранные экспедициями, показали ослабление в среде ИПХ эсхатологических и антихристологических настроений, изменение отношения к советским законам.

Полностью не признавало их только около 20%, более 70% исполняли одни законы (платили налоги и т.д.), отвергали другие, заявляя: «Мы признаем советскую власть, но смотря в чем. Что не греховно и не противоречит нашим убеждениям – мы выполняем, а что греховно, нас никто не заставит делать». Свыше 60% трудоспособных ИПХ уже работало на государственных предприятиях, в совхозах и колхозах.

Усилился процесс «обмирщения». Почти вся молодежь отказалась от обета безбрачия, исчезли запреты на обучение детей в школе, получение пособий и пенсий. Стала уменьшаться активность и групп нового сектантства, выделившихся из катакомбного движения. Полностью исчезли «чердашники» и «еноховцы». Религиозная группа «самаряне», действовавшая в поселке Анна в 1940 - 1960-е гг., принявшая такое название по аналогии с ветхозаветными самаритянами (как те откололись от Иерусалимского храма, так и они отделились от Русской православной церкви), с начала 1970-х годов не прослеживается.

По данным на 1 января 1973 г., группы истинно-православных христиан действовали в 23 населенных пунктах Воронежский области: 68 человек в г. Воронеж, 31 - в с. Никольское Аннинского района, 10 человек в г. Борисоглебск, 12 человек в г. Бутурлиновка, в трех селах Бутурлиновского района - Гвазде (16 человек), Клеповке (9 человек), Козловке (8 человек), в пяти селах Новохоперского района (Елань-Колено, Некрылово, Троицкое, Ярки, Ново-Покровка) – 77 человек, 27 человек в Павловском районе, 17- в Ново-Усманском, 31 – в Грибановском, в с. Углянец Верхнехавского района - 8 человек, 16 – в с. Старая Тишанка Таловского района. Такие сведения приводятся в «Списке незарегистрированных сектантских религиозных объединений по Воронежской области по состоянию на 01.01.1973 г.».

В 1975 г. по данным Уполномоченного Совета по делам религий при Совете Министров СССР по Воронежской области в регионе насчитывалось 27 незарегистрированных объединений истинно-православных христиан.

До начала 1970-х гг. в селах Болдыреве, Девице и Галдаевке фиксируется деятельность религиозной группы иоаннитов. Иоанниты – образовавшаяся в начале XX века группа почитателей иерея Иоанна Кронштадтского, ныне канонизированного РПЦ – фактически являлись сектой фанатиков, почитавших Иоанна Кронштадтского как первого святого, равного Христу, а в некоторых группах он почитался и вместо Христа. Иоанниты враждебно относились к Московской патриархии и отрицали церковную иерархию.

На 15 сентября 1988 г., согласно документам Совета по делам религий, группы истинно- православных христиан действовали в г. Воронеже (три общины, 53 человека), Новохоперском (села: Троицкое, Некрылово, Красное – 23 человека), Аннинском (с. Николаевка – 7 человек), Павловском (с. Александровка – 6 человек), Верхнехавском (с. Углянец – 4 человека) районах и большая группа в 111 человек в с. Верхней Тишанке Таловского района (федоровцы).

До нашего времени из их числа дошла лишь последняя религиозная группа, имеющая самое своеобразное мировоззрение из всех истинно-православных общин. По их представлениям, близким к христоверческим, Бог есть дух, способный перевоплощаться в людей. У федоровцев он якобы воплотился в Феодора Рыбалкина.

Рыбалкин Федор Прокофьевич родился в 1882 г. в слободе Новый Лиман Богучарского уезда Воронежской губернии в крестьянской семье. Служил в армии, участник Первой мировой войны. С 1922 г. проповедник. 19 января 1926 г. арестован. 4 июля 1926 г. ему было предъявлено «Обвинительное заключение». 5 ноября 1926 г. приговорен к помещению в психиатрическую лечебницу для принудительного лечения. Дальнейшая его судьба неизвестна.

Федоровцев, как членов антисоветской секты, преследовали с середины 1920-х годов, но они демонстрировали чудеса выживания. В годы войны и первые послевоенные годы проповедническая деятельность федоровцев усилилась, что привело к увеличению числа их сторонников. В 1940 - 1960 гг. федоровцы активно действовали в селах: Козловке, Сухом Донце, Монастырщине, Грязях, Каменке, Верхней Тишанке и других местах. В настоящее время компактно проживают в с. Верхняя Тишанка Таловского района.

Как и старообрядчество, катакомбное движение явилось в большей степени формой социального протеста народных масс против преобразований. К концу 1980-х, когда участие в религиозном подполье в СССР перестало административно преследоваться, о причастности к Катакомбной церкви стали заявлять разнообразные религиозные и политические активисты. Зачастую эта причастность носила мифологический характер. Вместе с тем в 1990-е годы катакомбные общины стали выходить из подполья и включились в деятельность Российской православной свободной церкви – структуры РПЦЗ на территории России. Однако в 1993 г. между архиерейским синодом РПЦЗ с одной стороны и епископами Лазарем (Журбенко), Вениамином (Русаленко) и Валентином (Русанцовым) с другой произошел открытый конфликт, который привел к разрыву отношений и формированию новой иерархии. С этого времени начинается история альтернативных православных церквей, которых в настоящее время в России насчитывается не один десяток.

Отказавшись в условиях религиозной свободы 1990-х годов от интеграции с Московским патриархатом, уже свободным от внешнего давления со стороны государства, отказавшись от канонической подчиненности РПЦЗ, бывшее и до этого неоднородным, катакомбное движение разделилось на несколько альтернативных православных религиозных объединений.

Таким образом, к 1993 году история Катакомбной церкви прекращается, т.к. все основные группы вышли из подполья, и начинается история разных юрисдикций альтернативного православия.

Автор Николай Сапелкин, историк, писатель